Бойцы с окраины Галактики [= Благородная ярость] - Роман Злотников

Тут Стив взорвался:

— Да на кой черт нам ваши деньги, если…

— Сколько? — спокойно спросил Берс.

Млокен-Стив осекся и изумленно уставился на него.

Букмекер же покровительственно кивнул:

— Уважаю деловых людей. Скажем… по три тысячи кредитов. Каждому.

Берс покачал головой и произнес:

— Прибавьте нолик.

Букмекер изумленно вытаращил глаза, а потом саркастически расхохотался:

— Простите, лэр, но на подобные гонорары у меня могут рассчитывать только ведущие игроки высшей лиги.

Берс молча пожал плечами. Какое-то время они смотрели друг на друга, потом букмекер отвел глаза и произнес деланно равнодушным тоном:

— Что ж, господа, мне очень жаль, но я не могу согласиться на ваши условия.

Млокен-Стив, которому все это очень не нравилось, облегченно расслабился, но следующие слова букмекера показали, что он рано обрадовался.

— Но это не означает, — с нажимом продолжил тот, — что мы можем просто разойтись по сторонам, не придя ни к какому соглашению. Я вложил в предстоящую игру слишком много, чтобы положиться на волю случая. — С этими словами он кивнул двум мордоворотам.

Те шагнули вперед и, сноровисто ухватив Энтони, заломили ему руки.

Млокен-Стив рванулся вперед, но тут же был перехвачен еще двоими. Остальные развернулись к Берсу, но тот стоял спокойно, невозмутимо рассматривая эту кутерьму. Букмекер несколько мгновений напряженно ожидал, что же предпримет Берс, но тот классически держал паузу. Господин слегка расслабился и расплылся в улыбке, которая на этот раз была с налетом презрения:

— Что ж, разумное решение, лэр Берс. Утром вас двоих выпустят, а ваш друг, — он кивнул в сторону Энтони, — который, по моей информации, участвовал всего в одном из прошедших матчей, останется у нас, так сказать, в гостях, — он хохотнул, — чтобы мы были уверены в вашем хорошем поведении. Как объяснить его отсутствие — ваша проблема. — Букмекер сделал паузу, ожидая реакции Берса, но тот все еще хранил молчание, и господин вальяжно закончил: — Кстати, мое предложение по-прежнему остается в силе. После игры вы получите по три тысячи, — и он замолчал.

На несколько мгновений в камере повисла тишина, потом раздался придушенный голос Стива, которому зажали горло:

— Ну… берсерк… давай…

Один из конвоиров грубо выругался и сильнее стиснул пальцы на его горле. Стив захрипел. Берс повел глазами по сторонам, на мгновение задерживая взгляд на каждом из мордоворотов букмекера, а потом… исчез.

Вернее, всем присутствующим в камере показалось, что он исчез, но это было не так. Двое верзил, держащих Стива, вдруг взмыли в воздух спинами вперед и с грохотом рухнули на нары, сделанные по трем сторонам камеры. За ними последовали двое, которые держали Энтони, и только в этот момент воздух прорезали несколько разрядов парализаторов, ударившие в то место, где находился Берс во время разговора. Но было поздно.

— Прикажите им бросить парализаторы, лэр букмекер.

Трое оставшихся верзил нервно обернулись на голос. Берс занял позицию за спиной главного режиссера всей этой кутерьмы, и тому вряд ли понравилось, как развивается постановка, которую он считал успешной, поскольку в данный момент он стоял на коленях, голова его была слегка вывернута и пригнута к левому плечу. В общем, было не очень больно, но господин букмекер чувствовал, что если сильные руки, держащие его голову, сдвинутся еще хотя бы на полпальца, то его шейные позвонки лопнут с веселым, звонким треском.

— Бросить… — просипел букмекер. Трое верзил пару мгновений неуверенно обменялись взглядами, потом одновременно швырнули оружие на пол. Берс отпустил руки и сделал шаг назад. Окинув взглядом напряженные фигуры верзил, он негромко произнес:

— Не стоит рисковать. А то присоединитесь к ним, — он кивнул в сторону валяющихся тел.

Те испуганно-недоуменно переглянулись, и Берс спокойно показал себе за спину, на рукав и на голень левой ноги. Все трое нехотя вытащили из указанных мест по миниатюрному парализатору и бросили на пол. Берс спокойно кивнул и повернулся к букмекеру. Несколько мгновений он с этакой ленцой разглядывал его побагровевшую рожу, потом, несколько утрируя голос самого букмекера, повторил его слова:

— Кстати, мое предложение остается в силе.

Млокен-Стив вспыхнул от возмущения:

— Да ты что?!

Но Берс жестом остановил его. У букмекера задергалась щека, несколько мгновений он молча разевал рот, как выброшенная на берег рыба, потом бросил отчаянный взгляд на своих верзил и наконец выдавил:

— Согласен…

Берс невозмутимо кивнул и закончил переговоры:

— Деньги пусть принесут завтра, за три часа до игры, к нам в номер. И полицейский участок мы покинем сразу же после вас.

Когда рядом остановился таксоболлерт, Млокен-Стив первым молча забрался внутрь и с каменным лицом уселся на дальнее сиденье. Энтони выглядел более спокойно, но ему явно тоже было не по себе. Полдороги они проехали в молчании. Потом Энтони не выдержал:

— Слушай, ты что, серьезно собираешься сдать эту игру?

Берс повернул к нему спокойное лицо и покачал головой:

— Нет.

Млокен-Стив покосился в его сторону, а Энтони удивленно покачал головой:

— Это первый раз на моей памяти, когда ты пошел на откровенный обман.

— Я и не пошел.

— ???

Берс пожал плечами:

— Мы будем играть в полную силу, но эту игру нам не выиграть. Мы еще не настолько сильны, чтобы обыграть прошлогоднего призера чемпионата. Так почему бы нам при таком раскладе не пощипать этого типа?

Стив и Энтони переглянулись:

— А если мы выиграем?

Берс покачал головой.

— Вряд ли, время еще не пришло, — и на этом замолчал. Вот как хочешь, так и понимай.

Они уже подъезжали к гостинице, когда подал голос Стив:

— А если он не принесет деньги?

Берс снова покачал головой:

— Принесет. Заплатив нам, он лишится практически всей своей прибыли, но если он не заплатит и мы выиграем… Он останется без гроша. В его положении нельзя рисковать.

Млокен-Стив покачал головой и ухмыльнулся:

— Пожалуй, здешним акулам-букмекерам стоит поставить свечку какому-нибудь местному святому за то, что ты не собираешься заниматься бизнесом в империи.

Берс пожал плечами:

— Как знать.

Они проиграли эту игру с минимальным счетом, а к концу сезона команда Танакийской его императорского величества высшей школы пилотов заняла восьмое место, превысив результат прошлого сезона на двадцать девять мест.

6

Шип-коммандер Сарпей по прозвищу Хан Пустоты стоял у второго причального дока и кисло разглядывал ворота шлюза. За его спиной с унылой рожей стоял младший квартирмейстер. И дернул же его черт пойти именно тем коридором! Теперь придется торчать на шлюзовой палубе часа полтора, а то и два. Хан Пустоты славился способностью доводить закаленных курсантов третьего курса до обмороков и вряд ли упустит столь прекрасный случай попрактиковаться. Шип-коммандер сердито покосился на часы и свирепо нахмурился. Все проходившие мимо, кто мог разглядеть выражение его лица, моментально вспоминали, что у них есть какие-то срочные дела в противоположном конце станции, и поспешно ретировались, моля темную бездну подальше отвести глаза шип-коммандеру и вышибить из его памяти их имя и личный номер. На их счастье, Хану Пустоты было не до этого. Он ждал большое количество неприятностей. Их должно было прибыть на станцию числом ровно две тысячи двести сорок семь и имя им было — курсанты третьего курса Танакийской его императорского величества высшей школы пилотов. Шип-коммандер скривился. Учебная база желтого сектора служила местом пространственной стажировки для курсантов доброй дюжины учебных заведений флота, и по глубокому убеждению шип-коммандера все они были уродами, тупицами и верными кандидатами на то, чтобы угробиться в первом же полете, на что Хану Пустоты было, по большому счету, наплевать. Однако, что его волновало гораздо больше, при подобном раскладе они гробили дорогостоящую учебную технику. Танакийцы же сумели выделиться даже среди этого сброда.

Тяжелые ворота шлюза дрогнули и медленно поползли в сторону. Шип-коммандер вздохнул, рыкнул, прочищая горло, и набрал в грудь воздуха, собираясь сразу же показать этим обалдуям, кто хозяин на станции, но его усилия пропали даром. Когда рассеялся густой туман, образовавшийся от соприкосновения влажного воздуха станции с ледяной поверхностью внешних ворот шлюза, глазам шип-коммандера предстало невероятное зрелище. Курсанты третьего курса Танакийской его императорского величества высшей школы пилотов встретили шип-коммандера Сарпея СТОЯ В СТРОЮ. Сарпей икнул, потряс головой и шумно выпустил меж зубов набранный в легкие воздух. Но, как оказалось, его потрясения на этом не закончились. Спустя некоторое время Хан Пустоты, вытаращив глаза, ошарашенно уставился на коммандер-капитана Сампея, которого знал уже добрый десяток лет. И на протяжении всех этих лет старина Сампей пребывал на учебную базу одним раз и навсегда определенным образом — в дупель пьяным, вися на плечах двух тащивших его дюжих курсантов. На этот раз старина Сампей был почти трезв, почти выбрит и почти поглажен. Но это еще не все. Старина Сампей ПОПЫТАЛСЯ ОТДАТЬ ЕМУ РАПОРТ! Этого шип-коммандер вынести уже не мог. Он набычился, его лицо налилось кровью, и, не дослушав рапорта коммандер-капитана Сампея, начальник учебной базы желтого сектора махнул рукой и почти бегом покинул шлюз.